И.Хазбулатов: Последствия аварии на Чернобыльской АЭС отразились и на моих детях

25.04.2016 14:31

В ночь на 26 апреля 1986 года произошел взрыв атомного реактора на Чернобыльской атомной электростанции. С того переломного дня, который в памяти многих остался как «черная быль», прошло 30 лет. Эта катастрофа унесла тысячи жизней и покалечила миллионы судеб.

Сегодняшний Чернобыль, спустя три десятилетия, остается для большинства «темной» зоной, таким местом, куда поехать решится не каждый. Город посещают зарубежные туристы, в районе Чернобыльской атомной электростанции им приходится вооружаться масками, дабы защититься от возможной степени радиации.

Тяжелой была судьба ликвидаторов аварии на Чернобыльской атомной электростанции - многих уже нет в живых, многие получили группу инвалидности. В ликвидации последствий катастрофы принимали участие и представители ЧИАССР. О том, как это было, своими воспоминаниями поделился ликвидатор Ибрагим Хазбулатов.

Ибрагим Юсупович, расскажите, когда Вы узнали, что вам предстоит быть в числе ликвидаторов катастрофы на Чернобыльской АЭС?

- Нужно сказать, что узнал об этом я не сразу. В 1987 году мне пришла повестка на учебные сборы в город Желтые воды. На тот момент мне было 32 года, работал по профессии в строительной сфере. В Желтых водах я три месяца находился в резерве. Уже находясь там, мы догадались, что нас «пригласили» для участия в ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС. Если честно, трудно было не догадаться, но многие об этом и не знали.

Чем Вы занимались, находясь в резерве? Сколько ребят было в вашей команде?

- Вместе с ребятами мы проходили подготовку. Проводился инструктаж по технике безопасности: рассказывали в каком состоянии находится энергоблок, какой график нам предстоит выполнить, какая доза радиации даст сигнал необходимости изолирования. Мы выполняли различные задания по специальным направлениям, следили за тем, как проходят работы в третьем энергоблоке на Чернобыльской АЭС. Из Чеченской Республики было 30 человек, среди нас были и чеченцы, и дагестанцы, и русские, и ингуши.

Когда Вас отправили на ту самую зону, где и произошла страшная техногенная катастрофа?

- 18 июля уже из Желтых вод нас привезли в военную часть, дислоцирующую в городе Припять - в 18 км от Чернобыльской АЭС. На тот момент предыдущая группа ликвидаторов закончила свой график работы, мы должны были их сменить. Их необходимо было вывозить после того, как они получат разрешенную дозу радиации. Для ее определения нам было необходимо всегда при себе иметь дозиметр, определяющий мощность излучения за определенный период времени. Так, мы жили в Припяти, в доме-интернате.

Какой у Вас был график работы, что входило в Ваши обязанности?

- Рабочий день начинался в девять утра. Нас на автобусе отвозили в Чернобыль на место аварии. Там мы работали шесть часов, затем нас везли обратно в Припять. На смену выходило около пяти тысяч человек, каждый занимался своим делом: опрыскивали деревья, мыли окна, стены, занимались дезинфекцией. У каждого была своя миссия. Я занимался установкой кранов, раковин, плит, очисткой труб. Однажды утром нас собрали и сообщили, что с крыши четвертого блока Чернобыльской АЭС необходимо убрать мусор и зараженные предметы. Эта работа была очень опасной для здоровья, так как именно в этом блоке произошел взрыв реактора. Поэтому на эту миссию направляли только добровольцев. Кто-то шел, кто-то отказывался. Одному человеку было допустимо лишь один раз принять в этом участие, причем на крыше он не мог задержаться более 10-15 секунд. Одновременно несколько человек запускали на крышу, они скидывали по одному предмету и быстро бежали обратно, на смену им бежала следующая партия ликвидаторов. Я также побывал среди добровольцев.

Сколько времени Вы провели в Чернобыле?

- Два месяца и девять дней.

Не секрет, что участие в ликвидации техногенной катастрофы отразилось на здоровье многих людей, чему виной стало облучение. Коснулось ли это вас?

- Что здесь говорить, мое участие в тех событиях как клеймо осталось в моей жизни и жизни моих детей. Так уж случилось, когда я вернулся домой, спустя год моя жена заболела острым лейкозом и умерла. Я остался с двумя мальчиками. Через год я снова женился, но уже все три ребенка от второго брака родились с кожными заболеваниями и синдромом Дауна. Само облучение было незаметным для человека, потому что не чувствовалось внешне. Лишь позже проявлялись трагичные последствия для здоровья и жизни.

Находясь на задании в «мертвом» городе, о чем вы думали, может, что-то необычное наблюдали?

- Находясь там, я не чувствовал жизни, все, действительно, было омертвевшим. Одно я понял, что одиночество и пустота – это настолько мрачно, убийственно. Город без общества в нем – уже не город. Там, где нет людей, человеку нечего делать, все вещи теряют свою ценность. Город пустой, мрачный, сломанные куклы, обувь - создавало чувство горести и печали. За многим приходилось наблюдать, находясь там. Например, когда мы стояли в кругу с ребятами, разговаривали, прямо в центр нашего круга падали мертвые птицы, и так было несколько раз. Удивило меня то, что они падали именно там, где были люди, будто бы до нас хотели донести: «смотрите мол, что вы сделали». Эта картина у меня до сих пор в памяти.

После участия в ликвидации аварии Вы посетили Чернобыль снова. Каким Вы нашли город спустя несколько лет?

- В 1999 году мне пришлось вернуться в этот город за справкой, подтверждающей мое участие в ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС. Нужно сказать, нас встретили там, как героев. Это меня очень обрадовало. Жизнь в городе шла своим чередом, люди спешили на работу, дети в школу, в городе царил необычный порядок, все так аккуратно. Но смутило одно – отсутствие смеха и улыбок на лицах людей. Хоть следов от аварии почти и не было, но сама атмосфера таила в себе какую-то прозрачную тоску. Люди были вежливы, приветливы. В городе людей было очень мало, потому что многие хоть и хотели вернуться, но уже не смогли.

Интервью подготовила Луиза Цагуева

_{Все права защищены. При перепечатке ссылка на сайт ИА "Грозный-информ" обязательна.}