Кюри Дакаев о депортации 1944 года: Не меньше голода и холода нас мучили моральные унижения

08.05.2018 10:43

74 года прошло со дня депортации чеченцев и ингушей.

Однако боль этой трагедии будет жить в сердцах каждого поколения. Навсегда осталось в памяти то мрачное утро, когда в двери мирно спящих людей постучались вооруженные солдаты и выслали в неведомую даль, борьба наших предков за выживание и сохранение своей этнической и религиозной идентичности.

Опираясь на сведения очевидцев, корреспонденты ИА «Грозный-информ» ежегодно в канун Дня памяти и скорби публикуют статьи, очерки, в которых приводятся шокирующие факты преступлений сотрудников НКВД против мирного населения.

Дакаев Кюри Дагаевич 23 февраля 1944 года помнит смутно, поскольку был трехлетним ребенком. Однако в его памяти четко отложились товарные вагоны, в которые насильно были загнаны дети, старики, женщины и мужчины.

По словам Кюри, его семья была вместе в одном вагоне, когда многие ехали порознь. По пути молниеносно распространилась эпидемия тифа, которая унесла тысячи жизней. Поезд останавливался раз в сутки, людям выдавали еду, которой вовсе не хватало на всех. Многие из последних сил во время остановки пытались найти что-нибудь съедобное. Из поезда выносили тела умерших от болезни, голода и холода и выбрасывали на холодную землю, складывая в одну кучу.

- По прибытии в город Усть-Каменогорск Восточного Казахстана наша семья попала в больницу. После выписки нас разместили в небольшой комнате общежития.

Что больше всего нас удивило, так это двери, на которых ручки были только с внутренней стороны. До сих пор не понимаю, для чего это было сделано. Не меньше голода и холода нас мучили моральные унижения, которым мы подвергались. Нас обзывали предателями, дезертирами и даже людоедами. От местных жителей мы узнали, что задолго до нашего прибытия в городе было объявлено, что везут людоедов, - рассказывает Кюри.

Каждую неделю необходимо было отмечаться в комендатуре. Здесь же родителей определили на работу, а детей записали в школу и сказали, что должны безоговорочно посещать занятия.

- Признаюсь, что школу я так и не окончил, поскольку от голода еле ходил и не мог сидеть на уроках. Сбегал каждый день с занятий и приходил домой, - говорит Кюри.

В первые, самые тяжелые месяцы ссылки дети ходили по округе в поисках еды, а женщины тайком приносили рожь с полей и мололи ее на ручной мельнице, которую сами же и смастерили.

- Минуло уже два года с тех пор, как нас лишили родины. Здесь на чужбине мы со старшим братом похоронили отца и следом - младшего брата. Через некоторое время нашу семью вместе с несколькими другими направили в Зеленовский район Западного Казахстана, - вспоминает Кюри.

В 13 лет, устроившись на кирпичный завод, Кюри начал зарабатывать, тем самым помогать матери, которая днем и ночью трудилась на шахте. Казалось, что все беды позади и жизнь налаживается, однако Кюри ждало еще одно испытание. Однажды вечером, возвращаясь домой с работы, Кюри навстречу шли три молодых человека, один из которых несколько раз ударил мальчишку.

- Обороняясь, я ударил ножом обидчика, но не с целью убить его. Так получилось. Меня посадили в тюрьму почти на 6 лет. Спустя год моя семья вместе с остальными вернулась домой, в родное село Самашки. Выйдя из тюрьмы, я не сразу вернулся на родину. Мне выдали выписку и определили на шахту в Зеленском районе. Затем проработал на шахте города Орджоникидзе (Владикавказ). И только к 30 годам я вернулся в родное село,- поведал о своей нелегкой судьбе старец.

_{Все права защищены. При перепечатке ссылка на сайт ИА "Грозный-информ" обязательна.}