Когда человека убивают, он умирает один раз, а когда унижают - много раз

18.02.2010 12:50

Наверное, нет ни одного чеченца, который не слышал бы о депортации. 23 февраля 1944 года - самый черный день в истории чеченского народа. Даже сегодня те, кто на себе испытал несправедливость того времени, не могут без слез на глазах вспоминать, как это было. Хаси Байсултанов, депутат Парламента Чеченской Республики, знает не понаслышке про ужасы выселения и долгие годы ссылки.

- В 44-ом мне не было и двух лет, но я хорошо знаю из рассказов моих родителей, что произошло в тот день. Отец был на фронте, поэтому нас с мамой выселили без него. Тогда сестер еще не было. Семья воссоединилась только через долгие годы. Папа нас нашел в Казахстане.

Этот день был самый страшный в истории нашего народа. Людей выгоняли на улицу, на мороз. Был сильный снегопад, и день выдался очень холодным. Брать с собой ничего не разрешалось. Больных и старых, которые были не в состоянии передвигаться самостоятельно, расстреливали на глазах у родственников. Собирали в центре сел кучками и грузили в машины. А потом - дорога смерти. Холодные товарные вагоны и страшный голод. Немало людей осталось в дороге выброшенными на железнодорожное полотно: хоронить их не разрешалось. Никто не имел право даже возмутиться - расстреливали на месте. Нам с мамой повезло больше других - мы выжили, хотя потеряли много родственников по дороге. В истории советского народа есть еще и Бухенвальд, но я думаю: страшнее и унизительнее депортации ничего нельзя придумать. Не лучше была ситуация, когда приехали в Казахстан в 35-40 градусный мороз. Непривычные к таким холодам чеченцы умирали прямо на ходу, замерзали дети, старики, и близкие их находили в снегу закоченевшими.

Я УЗНАЛ, ЧТО ТАКОЕ ЯБЛОКО - ТОЛЬКО В ШЕСТОМ КЛАССЕ

Когда я чуть подрос, я увидел замерзшие тела молодой женщины и детей. Мать обняла своих малышей и умерла вместе с ними. Эта страшная картина до сих пор не выходит у меня из головы. И вот представьте, каше может быть детство у детишек того времени? У меня не было детства. Я узнал, что такое яблоко только в 6-ом классе. Отец получил от друзей посылку с яблоками. Мама разрезала их на тонкие ломтики, чтобы хватило на всех, и раздала детишкам. Для нас, малышей, это был настоящий праздник. В школе за всякую провинность ставили в угол и унижали перед всем классом. У нас была в начальных классах учительница Коваль Александра Васильевна (до сих пор помню ее фамилию). Она часто повторяла; вы - враги народа, и вас нужно было не выселить, а утопить в гнилом болоте. И вот стоишь униженный перед всем классом, как оплеванный, и не знаешь, в чем ты виноват и почему с тобой так обращаются. Но позже я узнал, что она немка, и в отместку доводил ее до слез.

ВАШ БАНДИТ ИЗ КРАСНОДОНА

Еще один яркий пример из моего детства: историю изучали уже в четвертом классе, и как-то на уроке та же учительница стала рассказывать детям о молодогвардейцах, о Краснодоне - городе-герое. Одноклассники стали говорить, что они тоже туда поедут, в этот город-герой, и тут я по неосторожности сказал, что тоже поеду с ними. А она мне ответила: а вас, бандитов, никто туда не пустит - это святой город. Меня это настолько обидело, что я кинул в нее чернильницу и ушел с урока. Последствия такого поступка могли быть очень тяжелые. Комендант вызвал моего отца и долго выговаривал ему свою злость. Нас спасло то, что папа был фронтовиком, поэтому его не посадили.

Когда я вырос, все-таки поехал в Краснодон и устроился на работу Шахтером в шахту «Вторая Таловская». Там делали специальные пластинки, их использовали для рентгена и как негатив для фотографий. Так вот я отправил посылку Александре Васильевне с этими пластинками, где еще были и мои фотографии в музее, на улицах, у памятников и рядом с шахтой с подписью: «Ваш бандит с Краснодона». Это было знаком того, что слова, некогда брошенные учителем, невозможно забыть. Когда человека убивают, он только один раз умирает, а когда его унижают, он умирает много раз. На мой взгляд, самое страшное - это унижение. В ответ она прислала мне письмо, где признавала свою ошибку и просила ее простить. Но я не смог Я выразил это в ответном письме, где дал понять, что не смогу этого сделать, и просил не присылать мне больше писем.

Нам родители говорили: если будете учиться хорошо в школе, то люди поверят, что мы не бандиты. Только учебой мы можем доказать, что не хуже других народов. И мы учились, даже в 35-40 градусный мороз ходили на уроки за четыре - пять километров. Не было теплой нормальной одежды, мы постоянно мерзли. По дороге поддерживали друг друга, если у кого-то из нас начинали синеть уши или руки, другие растирали замерзшего снегом, и так до самой школы.

Но были и положительные моменты: вся история 44-го года и ссылка, которая продолжалась 13 лет, очень сильно способствовала формированию идентичности чеченцев и ингушей. Они признают, что уезжали в ссылку отдельными семьями и отдельными родами, а вернулись народом. Потому, что, только объединившись, они могли противостоять тому насилию, который испытали там. Если у кого-то в семье было горе или заканчивалась еда, на помощь приходили соседи, делились последним куском хлеба, помогали, кто, чем мог. Наш народ не терял своего достоинства. Даже умирая от голода, держались до последнего. Я там никогда не видел чеченца с протянутой рукой. Соглашались на любую работу. Помнили свои традиции, взрослые воспитывали уважение к старшим, сострадание к нуждающимся, призывали к терпимости и добру.

Мы жили в Галкинском районе, в селе Абай, недалеко от тайги. Отец работал там же, в колхозе. Позже нам комендант разрешил переехать в село Алексеевка в Павлодарской области рядом с Алтайским краем, а потом отец перешел в "Заготзерно". Мама была домохозяйкой, но у нее был огород, домашний скот, птица. При советской власти религия была под строгим контролем, особенно для спецпереселенцев, но люди продолжали совершать мовлиды, делать намаз. Делали это, закрыв двери на замок, с занавешенными окнами, а детей отправляли на улицу, чтобы предупредить, если что. После мовлида расходились поодиночке, чтобы не привлечь внимание. Ведь за такое наказывали очень строго. Только ночью решались читать Коран и обращаться к Всевышнему.

Что касается моральных устоев нашего народа, еще печально известный генерал Ермолов говорил: «Мы не победим чеченцев, пока не раскрепостим чеченку. Хранительница очага и воспитательница детей у них женщина, а мужчина воюет».

В наше время также большую роль в воспитании подрастающего поколения играет женщина, поэтому наше будущее во многом зависит от нее. Она постоянно находится с детьми, влияет на их сознание. Она должна привить детям уважение к отцу, ко всем старшим и любовь к родине. Когда говорят о реабилитации, имеется в виду реабилитация морального и материального плана. По отношению к чеченскому народу не было ни того, ни другого. Сумма компенсации в 10 тысяч рублей - возмутительная сумма. 10 тысяч за тех, кто не выжил в изгнании, за сожженные дома и потерянное имущество, за подорванное здоровье. Эти деньги не стоят даже одной минуты того унижения, которому мы подвергались. Парламент работает над увеличением суммы выплат, и мы надеемся, что добьемся справедливости по отношению к депортированным.

Драматические события последних лет и годы депортации одинаково трагичны в истории нашего народа. Но в 44-ом году не было ни малейшего выхода из ситуации, тогда как в ходе военных действий на территории Чеченской Республики люди могли спасаться, уезжая в другие республики и регионы. Самое страшное для мужчины - видеть, как умирает на его глазах от голода близкий человек, что имело место в местах поселения. Однако и трагедию последних лет нельзя умалять - погибло очень много безвинных людей. Города и села были почти полностью разрушены. А сколько осталось искалеченных и больных! Даже спустя десять лет смертность в республике остается высокой. Врачи считают это результатом пережитых потрясений.

Что касается патриотизма, нет ни одного чеченца, который во время Великой Отечественной войны сдался в плен. Пленных среди чеченцев не было и быть не могло. Командиры просили: "Дайте нам хотя бы одного чеченца для укрепления роты", так как только представители нашего народа могли поднять дух армии и сражаться до победного конца. И представьте себе, что могли чувствовать вчерашние бойцы и патриоты, когда их назвали врагами народа, а семьи их выселяли из своих домов.

Нам разрешили вернуться домой в 1956 году, и мы приехали одними из первых. Естественно, наш дом был занят, пришлось его выкупать. А для этого приходилось продавать свой и без того небогатый скарб и наниматься за бесценок на работу.

Можно говорить много о том, что мы пережили, но вместе с тем надо думать о будущем и сделать все, чтобы история не повторилась. У нас есть человек, который подает нам пример - наш Президент Рамзан Кадыров. Он сделал очень многое для своего народа, и я им искренне восхищаюсь. И сейчас о нем говорю не как о племяннике, а как о Президенте Чеченской Республики. Даже не буду повторять всего, что он сделал, это все видят каждый день. Для сравнения - еще до войны у нас было много недостроенных зданий, их называли стройками века. А за последние несколько лет построены целые жилые кварталы и множество объектов социальной сферы.

Хочется пожелать подрастающему поколению, чтобы чтили свои обычаи, помнили своих героев, любили свою родину и постоянно учились, ведь за эти годы выросло целое поколение, которое не получило достойного образования. Необходимо восполнить это пробел. Берегите своих близких, и встречайте каждый грядущий день с улыбкой на лице. Всех благ вам, и мирного неба над головой!

Хаси Байсултанов №31, 18 февраля 2010 г.