Утверждая истину («Вести республики»)

14.06.2011 14:29

Музаев Магомед Нурдинович известный историк, начальник Архивного управления Правительства Чеченской республики.

Автор более 200 научных и научно-популярных работ по исторической и общественно- политической тематике.

Лауреат Всесоюзного конкурса молодых ученых по общественным наукам в 70-е годы. Награжден медалью «За заслуги перед Чеченской Республикой» и орденом «За заслуги» - Республикой Ингушетия.

Музаев Магомед Нурдинович. 12 июня 1941 года в селении Белгатой Шалинского района в семье известного поэта Музаева Нурдина Джамалдиновича родился первенец, которому дали имя последнего пророка Мухаммада – Магомед. В этом месяце ему исполняется 70 лет. Это возраст, когда человек подытоживает свой жизненный путь. Около полувека Магомед Музаев отдал любимому делу – исторической науке. После окончания историко-филологического факультета ЧИГПИ в 1964 году он работает научным сотрудником в краеведческом музее, потом некоторое время в Научно-исследовательском институте и затем опять в краеведческом музее, а с 1992 года по сегодняшний день он связал свою творческую судьбу с республиканским архивом. О Магомеде написано много статей, но полнее о нем написала, на мой взгляд, журналистка Мария Катышева в своей книге «Уроки чеченского» в главе «Ученый, публицист, оратор». Есть и у автора этих строк о нем статья «Истоки становления», которая напечатана в газете «Вести республики» № 7(939) от 17.01.2009 года.

Магомеда отличают высокий ум, смелость, честность, порядочность, воспитанность, вежливость, сдержанность, тактичность и интеллигентность - это черты настоящего къонаха чеченца.

Еще во время учебы в ЧИГПИ он впервые показал свой характер, когда над студентом Даурбековым учинили показательный суд и расправу партийная организация института вместе с сотрудниками КГБ, обвиняя его в национализме. Вступив в полемику с обвинителями, Магомед защитил студента, но после этого его самого чуть не исключили из института.

Чтобы вновь не «изобретать» велосипед, я буду использовать периодически в своей статье выдержки из книги Марии Катышевой «Уроки чеченского» о Магомеде Нурдиновиче Музаеве.

«Это только один из примеров того, как взрывается Магомед Музаев, когда видит несправедливость, высокомерие, сталкивается с фальшью. Он всегда так взрывался, еще со студенческих, да что там – со школьных лет. Взрывался, отстаивал правду, рискуя навлечь на себя гнев начальников, - и навлекал, - но по-другому не мог. Такой у него характер. Нетерпимость к хамскому или барственному отношению чиновников к нижестоящему, обостренное чувство справедливости, похоже, самые заметные его черты», – пишет об этом периоде жизни Магомеда журналистка Мария Катышева.

После окончания института Магомед устраивается на работу в краеведческий музей, но его заветной мечтой было попасть в НИИ, чтобы заниматься любимым делом, изучать архивные материалы и писать научные статьи.

В восьмидесятые годы руководство республики в лице Власова через ученого историка Виноградова решило реализовать «концепцию добровольного вхождения Чечни в состав России», т.е. фальсифицировать историю. Трое патриотов-историков: Абдулла Вацуев, Якуб Вагапов и Магомед Музаев воспротивились этому и поплатились карьерой в НИИ. Их выгнали из института. Магомед некоторое время работал бурильщиком на нефтяных промыслах, а потом рабочим на асфальто-битумном заводе.

«Виноградовщина,- говорит Магомед, - это явление. Некоторые думают, что мы выступали против Виноградова только потому, что он исказил исторические даты. Другие считают, что мы выступали против него потому, что он принижал роль национальных вайнахских героев. Третьи – что еще по каким-то мелким конкретным причинам… Но дело не в этом.

…Виноградов спекулировал на чувстве дружбы народов, способствовал подрыву этой дружбы, доброжелательных отношений между нациями изнутри. Вроде тебя обнимают, но в это время и нож в спину всаживают. Открытая ненависть шовинизма или расизма была бы не так отвратительна, как это подлое лицемерие, попытка все извратить, растащить людей, рассорить и в то же время изобразить это как высокое проявление интернационализма. Эта фразеология, искусственность возмущали, были отвратительны. Виноградовщина по своей сути губительна потому, что она уничтожала самые лучшие чувства: у историка - чувство историзма, у того кто тянется к культуре соседа – пренебрежение к ней» (Мария Катышева «Уроки чеченского»).

«В жизни каждого творческого человека бывает звездный час, когда он особенно остро чувствует свою эпоху, попадает, как говорится, в струю, а судьба дает ему все возможности для самовыражения. Но есть люди, у которых звездным становится каждый жизненный этап, как бы ни складывались обстоятельства. Такие как будто проживают несколько жизней. Звездным часом для Вацуева, Вагапова и Музаева были годы борьбы с виноградовщиной – годы тревог и лишений, но именно они принесли им огромную всенародную любовь и общественное признание» (Мария Катышева «Уроки чеченского»).

В 1988 году коллектив краеведческого музея избрал Магомеда Музаева заместителем директора по научной работе. В период демократизации и перестройки в стране у нас в республике начинается восстановление исторической правды о судьбе народа. Исследуются памятные места, связанные с событиями Кавказской войны и депортации. Организуются археологические и этнографические экспедиции к древним поселениям. Со времени депортации впервые проводится тематическая выставка, которая вызвала в то время широкий общественный резонанс.

В 1992 году Далхан Хажаев, известный историк и бывший сотрудник Магомеда в краеведческом музее, становится руководителем Департамента по делам архивов и приглашает его к себе заместителем и директором Национального архива. К слову сказать, эти два прекрасно воспитанных человека, несмотря на несовпадение своих жизненных и политических взглядов, до конца уважали друг друга и никогда не конфликтовали между собой. Их объединяла любовь к своему многострадальному народу и его непростой истории.

В связи с развалом СССР и разгулом демократии в стране пошли разрушительные процессы. Со своей стороны партийные органы старались сдерживать их, но радикально настроенные личности, озабоченные честолюбивыми амбициями, использовали эту ситуацию в своих целях, и политическая ситуация в республике обострилась. Начались игры в суверинитет, а после ГКЧП Чеченская Республика осталась на обочине России. Чеченская творческая и научная интеллигенция в этой ситуации очутилась между двух огней. Магомед, как и многие, предвидел ход событий и старался воспрепятствовать разгорающейся вражде между дудаевской властью и его оппозицией. Разрушительные тенденции оказались сильнее разумных доводов трезвомыслящих людей. А дальше были две войны, которые унесли сотни тысяч безвинных жизней наших сограждан и разрушили города и села. Уничтожались жилые дома, музеи, библиотеки, архивы, школы и все, что попадалось на пути российской военной армады.

«Магомед Музаев – один из тех немногих людей в Чечне, чей авторитет незыблем при любой власти, даже если он настроен против самой этой власти. Он не приветствовал так называемую «бархатную» чеченскую революцию, еще раньше осудил даже саму идею проведения Чеченского съезда, понимая, что, будучи неподготовленным, он станет катализатором необратимых негативных процессов. Тем не менее, представители национал-радикального крыла исполкома Чеченского съезда, придя к власти, даже не пытались сказать о нем что-либо плохое, как они говорили о многих других своих оппонентах, называя их врагами народа и ставленниками российских спецслужб. Сказать что-то подобное об историке Музаеве у них язык не поворачивался, не приставали к Магомеду подобные измышления, как не пристал в 80-х годах ярлык националиста. Более того, его высокие профессиональные качества были востребованы всеми режимами – и продудаевскими, и антидудаевскими» (Мария Катышева «Уроки чеченского»).

В 1994 году Магомед Музаев со своими единомышленниками (Индербиев Магомед, Берсанов Хожахмед и др.) создал Комитет геноцида. Этот комитет, помимо своей основной деятельности, занимался тем, что помогал самой незащищенной части общества - интеллигенции – и выделял нуждающимся разовые денежные суммы. За работу в этом комитете Магомед был представлен к награде властями Ичкерии, но так ее и не получил.

Когда между Д. Дудаевым и Парламентом Ичкерии произошел конфликт, чтобы он не разросся и не довел до гражданской войны, Магомед Музаев и Абузар Айдамиров пошли к Дудаеву для примирения сторон.

В мае 1994 года Джохар Дудаев отправил делегацию в Москву для переговоров с командой Ельцина, куда по просьбе Джохара был включен с чеченской стороны и Магомед Музаев как ученый-историк.

Магомед рассказывает, что он, хотя и не дипломат, а историк, старался быть на переговорах объективным. Встреча и переговоры делегаций состоялись на даче Лукъянова в «Снегирях». Сначала процесс переговоров шел нормально. Российская сторона предложила делегации Ичкерии конфедеративный договор с Россией, который другим республикам не предлагался. Но переговоры сорвались из-за амбиций Зелимхана Яндарбиева и «подковерных» игр команды Ельцина, которые, видимо, не желали встречи Бориса Ельцина и Джохара Дудаева за столом переговоров, хотя, если бы эта встреча состоялась, то может быть, и не было бы этих двух последних войн.

Во время последних трагических военных событий архиву республики был нанесен колоссальный, невосполнимый ущерб. Из 1500 фондов уцелело 0,5 ! Это была национальная катастрофа. Но при профессиональном, грамотном руководстве Магомеда Музаева архив пополняется копиями документов по истории чеченского народа из фондов центральных и региональных архивов. Архивом изданы с десяток книг об истории нашей республики. Отделом научно-исследовательских работ издан 1-й том книги «Память» и готовится к изданию 2-й том этой книги, которая увековечивает имена участников ВОВ.

Об Архивном управлении Правительства Чеченской Республики и его руководителе пишет не только местная пресса, но также центральные СМИ, а также снимает фильмы телевидение. В Кабардино-Балкарии издана книга «Знаменитые люди Северного Кавказа», в котором есть статья о Магомеде Музаеве. Он пользуется уважением не только в коллективе, но и у всего населения республики. Когда он выступает на телевидении, даже домохозяйки бросают свои дела и устремляются к телевизору слушать его завораживающие выступления об истории нашего многострадального народа. Магомед один из тех, кто борется с фальсификаторами нашей истории и заставляет изымать из продажи и пользования их продукцию (БСЭ и учебник истории для вузов).

Становление характера нашего героя происходило еще со школьных лет в выселении. Он видел своим острым и пытливым детским умом несправедливость власти в отношении его оболганного и бесправного народа.

«Еще в Средней Азии, когда я учился в старших классах, я стал сомневаться в толковании нашей чеченской истории в трудах российских и советских ученых историков, и негодовал, когда клеветали на наш народ, что мы, дескать, темные дикари и у нас никогда не было своей истории, государства, культуры и письменности. У меня была мечта доказать обратное, что чеченцы – это мудрые, гордые, смелые и свободолюбивые люди. И было убеждение, что у чеченцев была богатая история, культура и письменность, но эти факты почему-то от нас скрывают. Многие свидетельства древности нашей истории были просто уничтожены войнами, а иные засекречены и недоступны нашим ученым по разным причинам. Вот эти причины и подвигли меня на стезю истории! Я с детства верил в свой народ» (Бибулатов Вахит. «Истоки становления»).

Вот так становился характер Магомеда в юности, а сегодня воплотилась в реальность его сокровенная мечта о возрождении настоящей истории чеченского народа.

Вахит Бибулатов №104 (1537) 11 июня 2011г.