Животворные параллели

26.12.2013 16:06

Они пролегли рядышком две улицы-параллели: имени Мады и Завалу Имаевых — отца и сына. Улицы, аккуратно прострочившие большой беноевский микрорайон, что в городе Урус-Мартан.

Обе они наособицу выделяются среди других себе подобных своей наполненностью интенсивным движением людей и машин в обоих направлениях. И тем напоминают они собой главные кровеносные сосуды живого организма — артерии, которые в избытке наполнены темпераментом горячей крови, пульсирующей в нем, организме, динамируя животворную энергию во всем городе.

В человеке, знавшем то, что из себя представляли и значили Мада и Завалу, по их жизни и деятельности в современном им обществе, память о них осветляется и освящается в нем, когда он оказывается на этих самых улицах, где оба они некогда родились. И где, собственно, заканчивали тот славный путь, который был им предначертан Всевышним.

И сами собой возникают перед ним их светлые образы, а эти улицы-параллели кажутся родными, животворными. Я – один из тех, кому они такими кажутся, из тех, кому в не так уж и недавнем прошлом счастливилось с ними общаться: и с отцом, и с сыном, прославившимся один на фронтах Великой Отечественной, другой – на трудовых. Оба удостоены многочисленных государственных наград. У кого из них их больше трудно сказать. Одно остается непреложным: и Мада, и Завалу получили те ордена и медали по заслугам.

Война нагрянула нежданно, Маде в то время было едва два десятка лет. Однако выглядел он значительно старше, чему способствовало и то, что держался он во взрослом обществе, к тому же – чрезмерно серьезно. И потому никто не удивился, прослышав, что он чуть ли не первым кинулся записываться в добровольцы. Иного от него не ждали. И, обучившись воинскому делу на Урале, за четыре года пол-Европы прошагал он, пол-Земли». Победно прошагал, беря штурмом Ростов и Киев, Крым и Львов, Вену, Будапешт и Прагу, расписался Имаев на стене поверженного Рейхстага… Были раны русским металлом рваны, оставили на его теле следы и японские шимозы, когда он под командированием генерала армии Василевского форсированным маршем с боевыми товарищами обрушился с большого и малого Хингана на окопавшуюся в Мазчжурии миллионную квантунскую армию… И здесь же, на Ляодунском полуострове, где в 1905 году геройски сражался гарнизон Порт-Артура Василевский, теперь уже маршал, вручил старшему сержанту Имаеву третий по счету орден Солдатской Славы, который собой пополнил сияющую галерею других наград, которых он доселе удостаивался за отвагу, мужество и храбрость, проявленные в предыдущих сражениях второй мировой…

…Китель, обвешенный наградами, свидетельствующий о воинской доблести Мады Имаева, бережно хранится то в одном доме, то в другом, то в третьем, которые принадлежат его сыновьям Завалу, Нурдину и Юнусу. Теперь этот китель, ставший семейной реликвией, служит предметом особой гордости многочисленным внукам Мады.

Есть среди его наград и такие, что свидетельствуют о его доблести уже на фронте послевоенном, на трудовом. Если боевые награды по артикулу положено крепить на правом лацкане, на кителе Мады поблескивают сразу два Ордена: один Отечественной Войны 1-й степени, другой — боевого Красного Знамени, то на левом – прикреплено сразу три медали «солдатской славы», которые «мирно уживаются» на том же лацкане с Орденом Трудового Красного Знамени и несколькими еще медалями за доблестный труд в мирное время. А трудился он долгие годы в совхозе «Горец» Урус-Мартановского района – руководил летучим звеном, обслуживавшем тракторно-полеводческие бригады этого большого хозяйства. А о том, как он трудился, свидетельствуют его награды…

Была круговерть буден, в ней он, однако, помнил о том, что «хорошее дело — растить сыновей» – как то поется в популярной песне. Их у него, как выше сообщалось, было четверо, которых, что называется, и вширь, и ввысь можно назвать гигантами. Так по жизни получилось, что я, автор этого очерка, попал в сыновья Мады под номером четыре. Он, незадолго до смерти, зачислил меня в славную когорту своих сыновей, чем, к слову сказать, я очень и очень дорожу по сей день. А дело вот в чем. Как журналист этак лет сорок назад я имел удовольствие и честь сблизиться с Имаевым-старшим настолько, что с годами наша близость трансформировалась до состояния, которое определяется термином «не разлей вода». А вскоре обрели мы ранг родственников. Случилось так, что его второй после Завалу сын Нурдин женился на родной сестре моей жены расчудесной Нурбике и таким образом внуки Мады и мои дети являются двоюродными братьями и сестрами. Естественно, и поводов, и обязанностей для встреч и контактов стало гораздо больше. Расширился и круг общения. Так я ближе узнал верную подругу Мады — достославную и благороднейшую женщину Заайбику, родившую и воспитавшую вместе с «гигантами» еще и троих дочерей. Ну и, конечно же, помимо того, что Мада был бесстрашным солдатом и великим тружеником, ближе познал я и его самого: его благородное сердце, незамутненную душу, аристократизм его поступков… Бог не поскупился, наделяя этого человека редкостными качествами… И он показал всей своей жизнью, что он их достоин, этих качеств.

…Уходил Мада из жизни, опять же, не теряя ни самообладания, ни достоинства, ни ясности ума. Он собрал у своего одра сыновей – Завалу, Нурдина и Юнуса. Трогательно попрощался с ними, сделал ряд завещаний, в числе которых (мне даже неудобно как-то об этом говорить) и такое: «Олег ваш старший брат. Советуйтесь с ним по жизни»…

Об этом и о многом другом из заветов своего отца мне, после его похорон, рассказал Завалу, подчеркнув при этом, что они будут неукоснительно им следовать. Из этого, естественно, следует для меня одно: на меня, чрезвычайно мною уважаемым человеком, возложена тем самым огромная ответственность.

Завалу унаследовал все бойцовские и морально-этические качества своего уникального и экстраординарного отца. Все! Был он к тому же еще одарен сугубо ему только присущими, эксклюзивными качествами, которые, образно говоря, находились в нем всегда в рабочем состоянии. Братья его, Нурдин и Юнус, промеж себя, говоря о нем, называли его не иначе как – «Генерал». Правда, при контактах его со мной я не замечал в нем императивных проявлений.

- Он нам всегда напоминал о завете нашего отца, как мы должны вести себя в отношениях с тобой, — вспоминает сейчас Нурдин. – Когда, бывало, ты посылал нам сообщение о том, каким ты рейсом летишь из Москвы, он четко расставлял все точки над «и»: «Встречать в Назрань (в то время сообщение осуществлялось через аэропорт — «Ингушетия») еду я! Вы здесь готовьтесь достойно его встретить!

В последний наш выезд из аэропорта «Ингушетия» он, Завалу, зная мое «хобби», а именно – слабость по отношению к лесопарковым насаждениям, накупил 12 пышных кустов самшита, аллея которых красуется в моем дворе, постоянно собой напоминания его, Завалу незабываемого.

Мы с ним довольно часто встречались в Москве, где я жил и работал во главе журналистского коллектива федеральной газеты «Державные ведомости». Он в те годы работал заместителем генерального директора ОАО «Нурэнерго» по капитальному строительству. Если взяться описывать, что им и подчиненным ему большим коллективом проделано в деле восстановления электроэнергетического комплекса, то потребуется много времени на это. Да и не перечислить всего. Достаточно сказать, что он многократно награждался от имени государства Российского и присвоено ему высокое звание «Почетный строитель Минэнерго РФ».

…Он, мой названный брат Завалу, умер внезапно в Москве, во время командировки для решения очередных проблем восстановления электроэнергетики Чеченской Республики. Вот как отозвались на его смерть сотрудники «Нурэнерго»: …«Он отдал все свои силы, знания, опыт, пламя горячего сердца во имя света и тепла, счастья чеченского народа»…

…Рассказ о Завалу Мадаевиче был бы неполным без некоторых его биографических данных:

Началась она в 1972 году в должности прораба в Заливащенской ПГК-967 «Орелсельстроя», с января 1973 года он уже мастер, прораб МСУ «Чеченколхозстроя», а в 1974 году переходит в СМУ-7 ЧИУС: мастер, прораб, старший прораб, главный инженер, а с 1981 года – начальник СМУ-7. В этом качестве З. Имаев проработал 10 лет, в которые управление добилось огромных производственных успехов и удостоено высокого советского ордена, а сам Завалу Мадаевич удостоен был двух орденов: «Трудового Красного Знамени» и «Знак почета». Под его руководством строители украсили и обновили сам Грозный, ряд районов столицы и республики. Появились добротные жилые дома, корпуса, фабрик и заводов, социальных и культурных объектов.

- В его лице родился, трудился и жил воистину герой, коим вправе гордится вся республика, весь чеченский народ. И он, народ, воспользовался этим правом, назвав именами отца и сына улицы в городе Урус-Мартан: эти животворные своей заполненностью интенсивным движением людей и транспорта в обоих направлениях. И тем напоминают они собой главные кровеносные сосуды живого организма — артерии, которые в избытке наполнены темпераментом горячей крови, пульсирующей в нем, в организме, динамируя животворную энергию всего города.

И живут сегодня на этих улицах новые поколения Имаевых, дети Мады: Нурдин, Юнус, их дети – Аслан, Зелимхан, Юнади, Висхан… А там и правнуки Мады своему явлению в мир сей начали отчет новым поколениям Имаевых…

Зная цельность этой породы, безошибочно могу предположить, что продолжится отсчет новым улицам, названным их, младо-имаевых, именами. Верю в это!

Олег Джургаев

На снимках: Мада и Завалу Имаевы, строящийся корпус ОАО «Нурэнерго», заложенный

З. Имаевым № 247 (2180) 26 декабря 2013г.

«Вести республики»

_{Все права защищены. При перепечатке ссылка на сайт ИА "Грозный-информ" обязательна.}