Родом из детства

02.11.2015 11:18

Известность к герою нашего очерка Мусе Бексултанову пришла едва ли не с первым его рассказом, опубликованным в альманахе «Орга», задолго до выхода первой книги.

Жадные до всего нового в литературном мире, мы, в те годы большие книгочеи, с нетерпением ожидали очередной номер журнала, где появлялись его повести и рассказы. Каждый раз они становились событием в жизни общества и живо обсуждались общественностью республики. Они не были похожи ни на что другое. Молодой писатель просто и проникновенно писал о сложном — о жизни, о любви, о долге, о верности. У него было обостренное чувство справедливости. Слова шли от самого сердца и потому доходили до сердца.

– Все мы, как говорится, родом из детства, и все мы когда-то были «маленькими принцами», – говорит народный писатель Чеченской республики Леча Абдулаев. – Но не каждый, к сожалению, способен сохранить в себе то, что дает эта удивительная планета, которую называют «Детством», прекрасную уже тем, что к нашему приходу там все еще были живы. Муса Бексултанов сумел сохранить все это в себе для себя и, к большому нашему удовлетворению, для нас. Поэтому с ним не просто интересно – рядом с ним уютно, как бывало уютно в детстве под одной крышей с молодыми родителями, маленькими братишками и сестренками. Он – человек, знающий цену таким понятиям, как честь, достоинство, поэтому на него можно положиться в любой ситуации: он не подведет. Воистину, как сказал один классик русской литературы, «чтобы что-то написать, надо чем-то быть». Хвала Всевышнему, что Бексултанову было предначертано «чем-то быть» и что ему есть, что писать. И он прекрасно умеет это делать. Если у нашего народа имеются классики литературы, то он в их первых рядах. Если наш народ имеет великих писателей, то он – один из них.

Муса Бексултанов, как и все его сверстники, родился в Казахстане. Первые годы жизни прошли в с. Боровое Мендыгаринского района. Ему шел четвертый год, когда их семья вернулась на историческую родину.

– Смутно помню, что мы жили во дворе школы, в каком-то подсобном помещении, – вспоминает Муса. – Потом нам определили место в селе. Отец предполагал, что нам разрешат поехать в родные места, в горы – село Хилдехарой Итум-Калинского района, где семья проживала до выселения. Но нас туда не пустили…

Муса рос в большой семье: у его отца, Мози, было две жены, и от них у него было 14 детей. Детство будущего писателя прошло в селе Алхазурово. Здесь он пошел в первый класс. В селе тогда была одна школа. В ней он окончил восемь классов. Потом там построили новую школу, где он и продолжил учебу. Директором был назначен Ахмад Сулейманов, который впоследствии стал наставником своего ученика.

– Я помню, как в девятом классе он зашел к нам в класс и поздоровался: «Ассаламу Алейкум!» Мы все растерялись, не зная, как ответить на приветствие: учителя тогда так не здоровались. Тот урок у нас прошел в обсуждении того, как надо здороваться: что сказать, что ответить, – и о многом другом, что входит в чеченский этикет. Это был наш первый «ликбез» по нашему менталитету, по мусульманскому предписанию на таком уровне.

– В школе я учился плохо, – продолжает Муса. – Вернувшись из Казахстана в родные места, отец прикупил где-то овец и ушел в горы, хотя тогда это не разрешалось властями. Он тайно держал в горах отару численностью 500-700 голов. И каждое лето меня и моих братьев увозили туда с начала первомайских каникул. Возвращались мы только в начале октября. Пять месяцев у нас проходило в горах. Когда мы являлись в школу, обнаруживали, что наши одноклассники уже далеко ушли вперед в изучении нового материала, мы, естественно, отставали, не догоняли, у нас были проблемы по таким предметам, как математика, физика, химия. Потому я тянулся к тому, что мне легко давалось – это была литература. Я читал запоем.

В сельском Доме культуры была богатая библиотека, куда он частенько заглядывал. Его мировоззрение и мироощущения складывались из этих книг, но главным образом – из семейного уклада, из примеров старших, из цепочки национальных традиций и обычаев.

Как и многие чеченцы, семья Бексултановых прошла через страшные испытания. Дедушка Мусы был репрессирован и убит в 1937 году, а бабушка была заключена в тюрьму. Детей забрали родственники и присматривали за ними вплоть до ее освобождения. Своих сыновей она воспитывала в строгости. Это был традиционный стиль жизни в семье. Муса признается, что не помнит, чтобы отец приласкал его или кого-нибудь из его братьев и сестер. Высшей похвалой с его стороны считалось, если он положит руку на голову кому-то из детей. Другой ласки от отца они не знали. Он как бы держал их на дистанции. И что странно, поручал своим сыновьям, мальчишкам чуть старше десяти, дела, которые обычно поручают взрослым мужчинам.

– Он не спрашивал, боимся мы, не боимся, сможем ли мы это сделать, – говорит Муса. – Он говорил: иди и сделай. По-моему, очень хороший метод воспитания детей. Я, наверное, никого и ничего в жизни так не боялся, как своего отца. Никогда. Не того, что он будет бить – он нас никогда не бил. Он ставил нас перед собой и поучал очень строго. Поэтому я через всю жизнь пронес уважение к нему. По-моему, он был идеальным отцом и идеальным мужчиной – одним из тех, о ком слагают легенды, – я так его воспринимал.

Может, поэтому Муса отдавал предпочтение тем писателям, которые могли сказать о себе «честь имею», слыли настоящими мужчинами, не роняющими достоинства. Таковыми были Джек Лондон, Хемингуэй, Тургенев, Бунин, Иво Андрич, Борхес, Фолкнер и другие – всех не перечислишь.

После окончания школы перед ним встал вопрос, куда пойти учиться. Скорее поддавшись воле отца, нежели своему желанию, он поступил на национальное отделение филологического факультета ЧИГУ. Это был для него совершенно новый мир, увлекательный и необыкновенный. Ребята, которые с ним учились, казались ему взрослыми, хоть они были его одногодками. К тому же его угораздило влюбиться в одну девушку, красивую, статную, чуть выше его ростом и даже немного старше его. А влюбленный человек всегда стремится к перу, хочет поделиться, выразить свои чувства на бумаге. Так он начал писать. Днем он сидел на лекциях, а вечером каждого дня писал письмо, которое потом вручал ей. Поначалу она не воспринимала его всерьез. Письма были на русском языке, да такие складные, что она заподозрила, будто он откуда-то переписывает их. Тогда он стал описывать то, что происходило с ними, включая ее реакцию и свои впечатления. И девушка поверила, что эти письма он пишет сам. Его упорство и хороший слог возымели действие: он вырос в ее глазах.

– А письма я писал потому, что от волнения начинал заикаться, – говорит Муса. – Мне легче было написать девушке, чем говорить с ней. Мне даже кажется иногда, что я вообще начал писать, потому что не мог так легко и красиво выражать свои мысли, как мне того хотелось. Возможно.

Он тогда увлекался французской литературой. К услугам читателей была богатейшая университетская библиотека. Именно в те годы он прочитал Мопассана (все шесть томов, от корки до корки), Бальзака (22 тома) и других. Особенно ему понравились «Жизнь» и «Милый друг» Мопассана и «Лилия долины» Бальзака. Последняя впечатлила его настолько, что он даже постоянно носил этот томик с собой. Купить хорошие книги было негде (коммунистическая власть умудрялась из всего создать дефицит), и так получилось, что он просто не спешил возвращать «Лилию» в библиотеку. Этот томик вплоть до первых военных действий находился среди его личных книг. Вывезти их не получилось, а когда он после всех зачисток вернулся домой, то обнаружил, что его библиотека разграблена.

Во время учебы в университете Муса жил в общежитии. Здесь сама атмосфера располагала к творчеству. Он писал стихи на русском языке, начал писать поэму «Дикое сердце». Это было подражание Байрону – «Паломничеству Чайльд Гарольда». И на него оказала огромное влияние поэма М.Ю. Лермонтова «Измаил-Бей». Он показал свое детище преподавателю Ю.В. Верольскому. Через пару дней Юрий Владимирович после лекции отозвал его в сторонку и сказал: «Муса, такие поэты, как Лермонтов, рождаются раз в столетие. Да и зачем нам второй Лермонтов? Оставайся лучше Мусой Бексултановым».

Муса выбросил тетрадь со своей поэмой и после этого ни одной строчки на русском языке не написал.

– Я знаю его еще с 1972 года, – делится его друг со студенческих лет и коллега Шоип Дадаев. – Это добрейший человек из всех, кого я знаю. И достойнейший. О нем много и хорошо писали, но, считаю, до сих пор не написали так, как он того заслуживает. Не знаю ни одного человека, который так фанатично мечтал стать писателем, причем великим писателем! Мы подтрунивали над ним: человек не написал еще ни строчки в прозе (он тогда увлекался поэзией), а мечтает о великом! Но я не разубеждал его. Он запоем читал, особенно французских авторов – Флобера, Камю и других, а я любил посещать театры и кино, мне нужен был попутчик, товарищ. Я шел на хитрость, говорил, что он действительно станет великим писателем. Раздобрев, Муса тут же начинал одеваться. Вопреки моим сомнениям, Муса действительно стал хорошим писателем, одним из лучших прозаиков чеченского народа – да и не только…

Он был знаком с творчеством многих чеченских писателей еще в школе, – к примеру, всего Саида Бадуева прочитал в пятом классе. Но не все они ему импонировали. Он не стал называть тех, кто именно ему не понравился. Когда он уже учился в университете, он понял, что некоторые из них действительно пишут плохо. Здесь, в стенах института, он познакомился с писателями Ошаевым, Мусаевым, увлекся творчеством других чеченских писателей. Чтение по-прежнему занимало большую часть его времени.

– Когда я учился на третьем курсе, я познакомился с Мусой Ахмадовым. А потом и с Лечей Абдулаевым – экзотичным парнем с пышной шевелюрой. Красавец, который к тому же играл на гитаре. Я не знал тогда, пишет он или нет. Потом я узнал, что он терлоевец, а у меня мать родом из терлоевцев, и у меня к нему симпатия была уже из-за этого. Хотя мы тогда не дружили особо – так, кивали при встрече. Потом я узнал, что они создали литературное объединение «Прометей». Мне тоже хотелось участвовать в этом, но предпринимать какие-то шаги мне казалось неловко. Однажды ко мне в комнату заглянул Муса Ахмадов. Мы просидели за беседой часа два. Я прочел ему то, что я написал (хотя бросил уже писать на русском), он прочел мне что-то из своего. Он поинтересовался, почему я не пишу на родном языке. С тех пор я начал писать на чеченском. Все, что мне было дано как писателю, я получил, наверное, в университете.

Вскоре Муса познакомился с Лечей Абдулаевым, позже – с Апти Бисултановым. Долгие годы эти четверо молодых людей были неразлучны, часто ходили в гости друг к другу. Это была шумная, веселая и дружная компания. Творческие идеи били ключом. Все, что выходило из-под их пера, читалось и обсуждалось на этих встречах. Мнения не всегда совпадали, тогда спорили до хрипоты. Но обид не было. Ведь в этих спорах нередко рождалось то, что потом обретало форму стиха или рассказа. Они многое давали друг другу. «Если мне в жизни в чем-то повезло, так это с друзьями», – признается М. Бексултанов.

В 1977 году он окончил филологический факультет Чечено-Ингушского государственного университета.

Первый сборник рассказов Мусы Бексултанова «Мархийн кIайн гIаргIулеш» (“Облаков журавли белые”) вышел в 1985 году. Книга стала событием, она бурно обсуждалась в литературной и молодежной среде.

Спустя четыре года увидел свет второй сборник Мусы Бексултанова «Юха кхана а, селхана санна…» («И завтра, как вчера», 1989). В 2004 году у него вышел сборник рассказов «Наггахь, сайн сагатделча…» («Иногда, когда мне грустно») и сборник сочинений в 2-х томах «Я хьа тухур буьйсанна хьан неI» («И кто постучится ночью в твою дверь»). Сборник «Сан вешин тIехьийза йоI» («Девушка моего брата») вышел в 2011 году.

Для Мусы литература – это и жизнь, и вымысел. Сам он писал о том, что видел вокруг, но часто обобщал, корректировал. «Вот я собираю поступки разных людей, шлифую все и отдаю одному характеру, чтобы из него вышел достойный литературный герой», – сказал он. Так появились рассказы «Буо», «Терза», «Торг1а», «1аламат» и другие. Муса относится к тем писателям, которые должны свои духовные творения выстрадать, выносить в душе, пока они не «созреют». А язык его произведений – это вообще особая статья. Известный литературный критик К. Гайтукаев писал: “Язык произведений М. Бексултанова – это сочный, выразительный, правильный в целом язык сегодняшней чеченской литературы. Автор хорошо чувствует слово, его смысловую и эмоциональную нагрузку”.

– Муса Бексултанов обратил на себя внимание с первого дня прихода в литературное объединение «Пхьармат» – своим отношением к литературе, литературному творчеству, – говорит его друг и коллега, народный писатель Чеченской республики Муса Ахмадов. – В то время он много читал и впитывал в себя опыт писателей предыдущих поколений – не только чеченских, но и многих известных русских, французских, английских, американских и латино-американских. Мастерство Мусы росло год от года. Рост его творчества я разделил бы на несколько этапов. Начальный этап – первая книга «Облаков журавли белые». Она привлекла внимание читателей и критиков, потому что воспроизводила истинно чеченские характеры, отношение старших поколений к молодым. Было заметно, что в литературу пришел писатель со своим видением жизни и своим писательским почерком. Второй этап – написание и издание в журнале «Орга» больших, своеобразных по стилю, языку и образной системе рассказов «Терза», «Буо», «1аламат», «Г1аланаш а, аэропорташ а». Третий период – расцвет его таланта, когда он обращается к такому жанру, как поэтические миниатюры. Они выходили в журнале «Орга» и в новых сборниках под названием «Хьаьркъаш». Очень важным периодом в творчестве писателя Мусы Бексултанова было обращение к жанру повести. Его произведения «Болийначу юха боьрза некъ», «Дахаран хин генара бердаш» и другие стали значительным явлением в новой чеченской прозе. Они характеризуются тем, что он обращает внимание на образность языка, интонацию, музыку повествования. Они красочны, изобилуют яркими картинами воспоминаний писателя о своем детстве, впечатлениями о событиях, которые происходили в республике в последние десятилетия. Поиск новых форм выражения и раскрытия своих новых идей у Мусы продолжается постоянно. Об этом свидетельствуют и его последние рассказы, которые выходят в журналах «Орга» и «Вайнах».

В заключение добавлю, что с творчеством Мусы связано то, что наша литература стала достоянием читателей многих стран: его книги выходили на немецком языке, а многие произведения – на французском и английском языках.

Муса Бексултанов всю свою сознательную жизнь, как и его близкие друзья и коллеги, делал все, что мог, для возрождения и популяризации чеченского языка. «Язык – это внутренняя субстанция индивидуума, – говорит он, – я бы даже сказал больше: это душа человека, особый дар от Всевышнего, это наша родина, наша религия, наши родители. Ведь не случайно у нас родной язык называется «ненан мотт» – «язык матери». Что может быть роднее? Я вижу сны на чеченском языке и не понимаю тех, к кому сны приходят на чужом языке. Или кто мыслит, думает на чужом языке. Я не нахожу оправдания тем людям, которые не изучают родной язык, и осуждаю тех, кто кичится этим незнанием: к стыду нашему, встречаются и такие. А без языка мы просто манкурты».

Все эти годы интерес к творчеству Мусы Бексултанова не ослабевает. Чем же он так притягателен? Как ему удается постоянно удерживать читательский интерес? На эти вопросы неожиданно дала ответ его постоянная читательница Сацита Тимиркаева:

– Конечно, у каждого свое восприятие, но я хочу отметить тот особый, доверительный тон, который отличает все его творчество. Особенно, когда он пишет о своем отце или о ком-то из близких. Он находит такие тайные струны в душе, что у тебя создается впечатление, будто это о твоем отце, или о твоих близких. Своим творчеством он сохраняет и питает истоки, возвращая нас к нашим корням – традициям, обычаям. Он создает особый мир, где красной нитью проходят такие понятия, как уважение к старшим, трепетное отношение к отцу и матери, он создает особый мир детства, когда «деревья были большими». Этот его мир притягателен настолько, что хочется уйти в него, жить в нем. Поэтому тянет перечитывать его книги. Вроде они о простых вещах, об обыденной жизни. Но в его произведениях высокие отношения – норма жизни. Этот пласт он сделал привлекательным, красивым, близким. Он показывает реальную жизнь, но при этом побуждает нас, своих читателей, быть лучше, подняться над собой.

Муса Бексултанов – член Союза писателей Чечни и России, лауреат премии «Серебряная сова» в номинации «Литература», народный писатель Чеченской республики. Женат, имеет четырех детей.

…Когда тебя достанет жизнь, когда ты устанешь от ее косности и бестолковости, от непонимания окружающих, возьми книгу Мусы Бексултанова, найди укромный уголок и – шагни на Планету детства. Читай! Сердцем читай, «ведь главного глазами не увидишь – зорко одно лишь сердце». И тебе откроется удивительный мир, в который мы возвращаемся лишь в своей памяти, да и то иногда…

Умиша Идрисова

№ 202 (2636), 02.11.15

_{Все права защищены. При перепечатке ссылка на сайт ИА "Грозный-информ" обязательна.}