«Столкновение цивилизаций»: взгляд из другого лагеря

10.09.2013 16:55

В любом дискурсе секуляристы от людей, позиционирующих себя как "верующие", требуют аргументацию рационального толка: иными словами, ценности вроде морали, веры не принимаются в корне.

Уже доказано, что западное общество в сути своей нигилистично, у адептов атлантической парадигмы напрочь отсутствуют какие-либо высшие инстанции или темы, запрещенные для циничного отношения. Но есть одно "но": как только дело касается "Холокоста" или "Прав сексуальных меньшинств", даже в самом отъявленном скептике просыпается заряд вбитых шаблонных клише, и он начинает в конвульсиях оперировать какими-то суррогатными ценностями.

Сегодня можно констатировать, что над человечеством установилась иллюзорная реальность. Зловещая парадигма абсурда, которая заносит любое периферийное предположение, находящееся вне "мейнстримной" позиции, в разряд маргиналитета.

Бодрийяровская гиперреальность уже сегодня превалирует над реальностью, симуляция стала главным атрибутом этой модели.

Источники легитимации современной повестки также бесчисленны: от глобального экономического сектора (от которого зависит благосостояние большинства человечества) до идейно-политических систем с мировыми информационными сетями (которые пропагандируют с позиции безальтернативности либеральные догматы).

Критика на уровне "потребления" давно потеряла свою эффективность, поскольку даже самый радикальный аскет каким-то образом вовлечен в этот процесс.

У "несогласных" также отсутствуют инструментарии для ведения борьбы. Социализм достиг своего апогея и под конец скатывается с Эвереста политической борьбы. Да, остались латиноамериканские романтические островки левой мысли, осталась Чучхеисткая Корея, также присутствуют режимы наподобие Ирана с особой специфической философской базой, которая мешает им найти партнеров за пределами границ собственной системы.

Такие закрытые политические пространства в условиях глобализации не могут конкурировать с транснациональными корпорациями и милитаристскими "оборонными машинами", а по факту - с частными военными компаниями.

Третий путь, практически из идеологической догмы превратился во фрик-шоу.

В основном это "гопота", которая даже не претендуют на зачатки интеллектуализма, хотя Немецкая "консервативная революция"- помимо банальных идей "сегрегации" оставила за короткий период колоссальный интеллектуальный материал, который еще подлежит осмыслению. Некоторая часть данного наследия активно вовлечена в политическую жизнь, например, в США через одного из главных идеологов неоконсерватизма Лео Штрауса, на которого, в свою очередь, огромное влияние оказал Карл Шмитт и его концепция "Понятие политического". Отсюда и аналогия между поджогом Рейхстага и атакой на Всемирный торговый центр 11 сентября.

Попытки презентовать Китай в роли оппозиции доминирующей системе или конкурентной площадки выглядят, как ирония "экспертов", но чаще показывает их некомпетентность.

Западные "развитые" общества перешли в постиндустриальную фазу, а китайский истеблишмент, в обмен на космополитическую тусовку, сделал из своей страны фабричную зону, а граждан - в пролетариат, обслуживающий прихоти западного обывателя.

Китай был и остается периферией, обочина воли и мысли, где напрочь отсутствуют геополитические амбиции.

Китай эксплуатирует западные технологические наработки и реализует свой товар, в основном, на том же рынке и потому свои "амбиции", даже если они присутствуют, Китай может проецировать, пожалуй, в рамках тибетского вопроса (а это обойдется одним пикетом пацифистов в центре Нью-Йорка, где будут, как обычно, бастовать голливудские звезды и ветераны Афганской войны).

А режимы, которые опираются на лояльность Штатов, и при этом реализуют свои миниконцепты, тоже держатся на жестком контроле. Даже ближайший партнер Штатов - Израиль стесняется говорить о своих глобальных амбициях.

Несогласные ищут пути для трансформации своей позиции и, чаще всего, без осечки попадают в капкан тех или иных конспирологических теорий. И встречают старость, разглядывая очередной "иллюминатский" символ на стодолларовой купюре.

Политические пути настолько разнообразны, что даже для изучения базовых мессаджей потребуется несколько десятков лет. Но, несмотря на разнообразие, они декламируют аналогичные пути, при этом доверяя свою судьбу разным инстанциям: от монархов и диктаторов до классов и индивидов.

Собственно речь идет о разных видах спектакля (По Ги Дебору).

Как известно, он ставил знак равенства между советским тоталитаризмом и западной демократией. А разницу объяснял тем, что номенклатурный аппарат поставил спектакль в более грубой форме.

Учитывая последние тенденции на Ближнем Востоке, можно сказать, что «Западное общество» грезит установить "Смерть вышей инстанции" на всей Земле и превратить Землю в глобальную империю "аморфных индивидов" (Как у Олдаса Хаскли).

И, наконец, освободиться от комплекса, который сопровождает эту модель мира с момента ее формирования. Ведь недаром в классическом трактате Сэмюэла Хантингтона " Столкновение цивилизаций" все изложено без каких либо политкорректных эвфемизмов следующим образом: «основная проблема Запада — вовсе не исламский фундаментализм, а — ислам, ибо это — иная цивилизация».

На что в труде "Множество: война и демократия в эпоху империи" Негри А. Харда М было замечено, что "гипотеза о столкновении цивилизаций фактически выглядит не столько описанием нынешнего состояния мира, сколько недвусмысленным предписанием. Это призыв к войне, постановка задачи, которую предстоит решать Западу». Иначе говоря, в версии Хантингтона цивилизации не имеют никаких изначальных, духовных или даже исторических истоков, а выступают в роли политических и стратегических данностей.

Иными словами, не остается под сомнением предположение, что повестка "Западной цивилизации" со времен объявления крестовых походов так и не поменялось, но приняло другую окраску. Место лицемерной католической риторики заняла идея фашиствующего глобализма. Как нельзя хорошо заметил эту тенденцию Муххамад Ассад (Леопольд Вайс).

«…И только крестовые походы надолго сформировали отношение Европы к Исламу. Они имели решающее значение, потому что совпали с детством Европы – в период, когда ее специфические культурные черты начинали только утверждаться и все еще носили довольно расплывчатый характер. Как у отдельных людей, так и у целых народов детские впечатления - самые сильные и прочные: они остаются в сознании или подсознании на протяжении всей жизни. Эти ранние ощущения запечатлеваются настолько глубоко, что лишь с большим трудом и, как правило, не полностью могут быть вытеснены интеллектуальным опытом позднейшего, более рассудительного и менее эмоционального возраста.

Так случилось и с крестовыми походами. Они произвели неизгладимое впечатление на психику европейских народов. Всеобщий энтузиазм, вызванный ими во всех слоях населения, ни с чем не сравнить из всего того, что испытала Европа до или после них. Сильнейшие волны религиозных эмоций захлестнули весь континент и, по крайней мере, временно разрушили все барьеры между государствами, нациями и классами. Тогда впервые за всю свою историю Европа почувствовала себя единой, - и это было единение, направленное против исламского мира. Нисколько не преувеличивая, можно сказать, что современная Европа порождена духом крестовых походов. До них существовали англосаксы, германцы, французы, нормандцы, итальянцы, датчане и т.д., но только во время войн против Ислама была обретена цель общая для всех европейских народов, и возникло новое понятие - западная цивилизация. Ненависть же к Исламу стала крестным отцом этого новорожденного. Крестовые походы окончательно разрушили отношения между Исламом и Западом. Однако дело здесь не только в них самих. Ведь столько кровавых и несправедливых войн в истории человечества было позабыто, и столько бывших врагов стало друзьями! Главная проблема, как представляется, в том интеллектуальном зле, которое они причинили. Это зло заключалось в отравлении европейского разума ядом ненависти к мусульманскому миру посредством откровенно лживых толкований исламского учения и его идеалов, что одобрялось и поощрялось церковью. Именно во время крестовых походов в Европу пришло нелепое представление об Исламе, как о религии грубой чувственности и жестокого насилия, направленной не на очищение души, а лишь на соблюдение чрезмерно большого числа формальностей. Далее Мухаммад Асад пишет: «Невольно возникает вопрос: почему вековая злоба, имеющая своим основанием определенный религиозный источник и вполне объяснимая в пору господства церкви, продолжает существовать ныне, когда влияние религии на жизнь европейцев не только ослабело, но почти сведено на нет… Для современных психологов такого рода противоречия и несоответствия не являются чем-то исключительным и поразительным. Они хорошо знают, что человек может полностью утратить свои религиозные убеждения, внушенные ему в детстве, но некоторые предрассудки, связанные с этими убеждениями, останутся с ним до конца жизни. Так же и в отношении Европы к Исламу. Хотя уже нет религиозности, на которой базировались антиисламские чувства, и победило новое мировоззрение, прежнее недоброе и неприязненное чувство продолжает жить в подсознании. Дух крестовых походов - пусть и притаившийся и претерпевший немалые изменения, все еще продолжает витать в Европе. Само отношение западной цивилизации к мусульманскому миру - красноречивое свидетельство живучести этого привидения».

На сегодняшний день мы имеем глобальную космополитическую, секулярную империю, которая уже расставила свои приоритеты, выбрала "друзей" и "врагов" (по Шмитту) и давно объявила о "чрезвычайном положении". Объявлен новый крестовый поход, но в роли крестоносцев выступает любой аморфный обыватель, который относит себя к "массовой культуре".

А опыт показывает, что мощнейшие империи на всех исторических отрезках, в конечном счете, оппонирование своей наступательной гегемонии находило только у носителей Единобожия.

Мансур Исаев

_{Все права защищены. При перепечатке ссылка на сайт ИА "Грозный-информ" обязательна.}